Затем вызвали “вертушки”. Вскоре вертолеты были уже над нами. По-быстрому загрузились. Бывшие заложники и большая часть группы – в один вертолет, я с несколькими бойцами и захваченными пленными – в другой. Сюда же загрузили и дизель-генератор, которому все были особо рады.

Казалось, что все трудности рейда уже позади, осталось каких-то полчаса лета.

Но война есть война. Внезапно с вершины горы, над которой мы пролетали, по нам открыли бешеный огонь несколько крупнокалиберных пулеметов.

– Горим! – прокричал командир нашей “вертушки”. – Кажется, вляпались! Идем на вынужденную!

Да я и сам видел, что мы горим синим пламенем!

Посадка была жесткой. Горящий вертолет завалило набок, а затем и вовсе опрокинуло. При посадке погибли оба пилота и пленные “чехи”. Остальные отделались переломами и ушибами. У меня явно что-то было отбито внутри, потому что все тело страшно болело, а из горла непрерывно шла кровь. Едва выбрались из останков крылатой машины, как та рванула. А затем на нас со всех сторон обрушился яростный автоматный огонь, это старался добить уцелевших невидимый враг. С воздуха нас, как могла, прикрывала пара “горбатых”. Но связи с ними у нас не было, и они, чтобы хоть как-то нам помочь, били на глазок.

Разумеется, я понимал, что нас в беде не оставят и помощь скоро обязательно подойдет. Нам надо было лишь продержаться. Но попробуй продержись, когда у тебя почти нет ни оружия, ни сил?

Некоторое время мы сдерживали врага редким, но прицельным огнем. По тому, как то в одном, то в другом месте затихала стрельба, я понимал: труды наши не напрасны. Однако и наш огонь становился все реже… Две пули умудрился получить и я: одну в ногу, а другую в бок. Хотя, судя по всему, обе раны были не смертельны, кровь из меня хлестала, а я не имел возможности даже перетянуть свои раны. Вскоре от потери крови начало мутиться сознание. Все становилось туманным и расплывчатым, словно некто вокруг уменьшал резкость.

И вдруг я увидел его! Нет, это был не человек! Черная фигура, почти не прячась за деревьями, быстро приближалась ко мне. Я стрелял по ней, но никак не мог попасть, а она все приближалась.

– Ну вот ты и попался! – прокричал мне “черный”. – Готовься ответить за амулет!

“Черный” явно желал уничтожить меня, и я, теряя сознание, уже не мог этому воспрепятствовать.

Внезапно в небе появилась четверка вертолетов, мгновенно обрушивших на лес шквал ракет. Затем один из вертолетов приземлился, ко мне побежали люди.

– Я здесь, ребята! Я здесь! – пытался я крикнуть им, но из горла вырывался только хрип.

Из последних сил я приподнял голову. Черной фигуры нигде не было видно. К моему удивлению, пробегавшие меня не видели, хотя я был буквально в трех метрах от них. Они несли к вертолетам раненых и убитых, а меня не замечали. Я попытался снова приподнять голову и крикнуть им, что я здесь, но не смог этого сделать. А затем я почувствовал, что взлетаю куда-то ввысь, не проваливаюсь, а именно взлетаю, кружась волчком в темной и бездонной пустоте… Дальше я не чувствовал уже ничего.

В течение зимы широко раскинутый неподалеку от Небесного Холма войсковой лагерь стал, по существу, неофициальной столицей лесных земель. Сюда съезжались старейшины родов и волхвы, непрерывно тянулись обозы с продовольствием и припасами, шли рекруты, отсюда я рассылал свои повеления и приказы. Что касается моего авторитета, то он был, как я понял позднее, достаточно высок с самого моего появления на Небесном Холме в качестве Посланника. Еще более мой авторитет упрочился после завершения рейда в землю нечисти и обретения мною Священного Меча. Объявление богом также придало мне особый ореол, но когда я принялся за организацию совершенно необычного войска, то авторитет мой возрос до поистине небывалых высот, а любое мое слово стало отныне законом для всех и каждого. В какой-то момент я даже поймал себя на мысли, что я теперь почти единоличный правитель большого народа, этакий полубог-получеловек, которому можно все. Но бонапартовских замашек у меня никогда не было, и я весьма спокойно перенес это испытание.

Разумславу как-то при встрече я сказал по этому поводу:

– Не успел еще до конца пройти огонь и воду, как уже вовсю затрубили медные трубы!

– Испытание властью самое страшное и трудное для человека! – ответил мне старец. – Но я верю, что ты выдержишь, сохранив все лучшее, что в тебе есть!

В редкие вечерние минуты отдыха я собирал в штабном шатре всю старую компанию: Вышату, Вакулу, Всегдра и старуху Эго. После памятного рейда все они обзавелись тельняшками и теперь черно-белый треугольник тельника выглядывал у всех моих сотоварищей из-под кольчуг даже во время учебных боев. От соблазна не устояла даже старуха Эго, напоминавшая в тельняшке вдову отставного боцмана.

Иногда, когда было не слишком морозно, к нам в окна просовывал свои головы и Горыныч, который квартировал неподалеку в специально выстроенном для него здоровенном сарае. Эго, как обычно, кормила нас со скатерти-самобранки, которая, после того как ее умело заштопали местные мастерицы, сразу же резко увеличила число своих разносолов. Баловала нас старая ведьма и своей замечательной мухоморовой настойкой, отличавшейся от местных слабосильных медовых бражек хорошим градусом. В такие вечера, сидя около жаркой печки, мы вспоминали все перипетии нашего похода, слушали бесконечные бабкины рассказы о стародавних временах, о нравах нечисти и ее помолвке с Коушем да подшучивали над немного тугодумными головами Горыныча. Не скрою, мне было тогда так хорошо и комфортно, что не было ни малейшего желания идти куда-то, воевать чужие земли и чужих богов.

Весна пришла с оттепелью и звонкими ручьями, с пением птиц и ярким теплым солнцем. С каждым днем все больше расцветала природа, а значит, неумолимо приближался день, который станет первым днем Великого южного похода. Именно так наше предприятие уже успели назвать вездесущие волхвы.

Однако человек предполагает, а небо располагает! Новые события заставили меня перечеркнуть все запланированное ранее. Готовя набег в иные земли, мы внезапно сами подверглись таковому.

Глава четвертая

ПРОТИВ ХУННУ

К весне у нас все было готово к походу, я уже начал переброску войск к южным границам. Одновременно в южные степи ушли и легкие разведывательные дружины. Их задача была прощупать силу нашего первого вероятного противника – степняков, а затем, не ввязываясь в большие бои, отойти.

Уже распустились почки, зазеленела первая трава, а Лады все не было. Я не знал уже, что и думать. Невольно вспоминалось злое предостережение о непостоянстве в любви у богинь. Наконец в одну из ночей я проснулся от жаркого прерывистого дыхания. Рука сразу нащупала Кладенец. В одно мгновение я уже сидел, сжимая в руках Меч. Рядом со мной стоял здоровенный пес, размером с годовалого теленка. Язык пса свисал набок, сам он тяжело дышал. За спиной псины колыхались роскошные, покрытые густой шерстью крылья.

“Крылатый пес Симаргл! – вспомнилось мне сразу. – Гонец Сварога и его супруги!”

– Здравствуй, Посланник! – кивнул мне пес и дружелюбно протянул свою мощную когтистую лапу.

– Здравствуй и ты, Симаргл! – пожал я протянутую лапу. – Что-то долго тебя не было!

– Сам понимаешь, дела! – ответил пес и фамильярно вильнул длинным хвостом. – Да и ты, как я понимаю, тоже не сидел без дела!

– Да уж, забот хватало! – согласился я. – Что нового у Сварога?

– У богов новости бывают редко! Все новости у людей на земле! – утер морду лапой Симаргл. – Но на этот раз для тебя новости все же есть. Меня, в общем-то, прислал не Сварог, а его дочь Лада! Ты помнишь еще такую? Впрочем, что я говорю, ведь если на твоей стене висит ее венок, значит, ты не мог ее забыть!

– Что с ней? Где она? Почему так долго не дает о себе знать?

– Очень много вопросов сразу, Посланник! – усмехнулся пес, широко раскрыв свою зубастую пасть. – Лада попросила меня навестить тебя, чтобы рассказать обо всем, о чем тебе захочется узнать. Сейчас она слишком занята, сам понимаешь, начало весны – самая горячая пора. Отец и мать зорко следят за ней. Если она хоть ненадолго отлучится, нарушится ход времени в природе, а этого, сам понимаешь, допустить никак нельзя! Но кактолько она немного освободится, то немедленно навестит тебя. К тому же там, наверху, тоже не все так просто. Перун еще не успокоился и по-прежнему требует руки Лады у Сварога.